Такое случается крайне редко, но всё же случается. Из миллиона детей, которым делают плановые прививки, одному укол идёт во вред.
В 1994 г. той единственной на миллион стала Ника Михалёва.
— БЕРЕГИТЕСЬ, — вместо приветствия говорит Люда Михалёва, седая мама 12-летней Ники. — Это касается и вас!
Я тяну к девочке руку и говорю: «Привет», а Люда Михалёва предупреждает: «Она вас не слышит. И не говорит. И руки дать не может… Но она всё понимает».
Люда про себя говорит: я 10 лет как солдат на посту. Про Нику — заживо похороненная. Про людей в белых халатах — могильщики. Про свою трагедию — детектив. Про то, чем она занималась последние 10 лет, — расследование. Как и почему убивали её дочь. «Следы преступления ищи у ребёнка в крови…» Она говорит о демографической диверсии и знает о прививках уже, пожалуй, больше, чем какой-нибудь профессор. «Берегитесь!» — кричит она. А её дочь сидит на ковре и бьёт ладошкой по голове. «Больно, мама», — читает Люда сигнал немой дочки.
Можно найти аргументы за и против прививок, но сегодня речь не об этом. Сегодня — только о Нике.
Нику ещё можно спасти.
Имя убийц известно
ВЕРОНИКА Михалёва родилась «идеально здоровым ребёнком — без единого замечания». Так записано в амбулаторной карте.
В первый год жизни ей сделали 11 прививок. В 6 месяцев она начала говорить. «Чапка» — собаке, «алё-алё», «морковка».
На второй год Ника бегала, смеялась и танцевала. На плёнке с домашним видео — единственном свидетельстве того времени — она кружится в жёлтом платьице.
На третий год Вероника Михалёва стала немой, глухой и лежачей.
— Вирусы и консерванты, из которых состоит вакцина, первые три года ведут себя по накопительной, затаившись. А потом дают мощный залп. Ребёнок у меня лежал, как тряпка. Всё это время Ника ходила под Богом, заражённая вирусом кори…
Эти цифры Люда Михалёва, художник по профессии и солдат по жизни, вырывала у медицинских чинов с боем и через года. Ведь невропатолог сказала, что у Ники — органическое поражение нервной системы, то есть она родилась уже такой. А педиатры сказали, что «эту мумию» лучше сразу отдать в Дом ребёнка. Но Люда Михалёва ответила, что она выяснит, что отравляет дочь, и вылечит её, а папку с отписками передаст в прокуратуру.
Так оно и вышло. Папка — в прокуратуре. Имя убийц известно. Талий, ртуть, свинец. Тяжёлые металлы, входящие в состав прививочных консервантов, которые придерживают иммунитет ребёнка, пока вирус провоцирует рост антител. Считается, что они выходят из организма через 2 недели, иммунитет восстанавливается и привитая болячка капитулирует.
Предельные дозы концентрации ртути и свинца и в полтора раза превышающая допустимую норму доза талия были обнаружены в крови Вероники Михалёвой через 8 лет.
Всё это время она плакала — и на щеках оставались белые потёки, как у её мамы — чёрные от туши. Вероника Михалёва плакала солями тяжёлых металлов.
Противоядие изобрели немцы
ЕЁ СЕДОЙ маме оставалось одно: найти способ вывести яд из Вероники, за недолгие годы превративший ребёнка в инвалида. Окислы металлов, как птицы по веткам, расселись по всем ответвлениям её нервной системы, обметали внутренние органы, слуховой центр, взяли Нику в плен — и она не может выпустить на волю слово, обнять маму, услышать хоть звук… Только невесёлая улыбка кривит Никин рот, когда она пытается улыбнуться.
— Она замороженная, как из холодильника. А по ночам её мучает удушье, и каждую ночь я по часу делаю ей массаж, чтобы она дышала и спала. А потом начинается день. И каждый день — это Голгофа, потому что я знаю, чем это может закончиться.
Люда Михалёва нашла тот самый способ. По телевизору она увидела фильм про человека, который, после того как конкуренты отравили его блинами с талием, 10 лет пролежал с такими же симптомами, как у её дочери. Бизнесмен, пусть и бывший, смог поехать в Германию, где ещё в 2001 г. изобрели противоядие, и вернулся здоровым. «Представляете, мы говорили с ним по телефону! Он разговаривает!» Люда с Никой помчалась к токсикологам. Человек, от которого всё зависело, ответил категорически тем же тоном, что отвечали Люде и много раз прежде. «Талий не расщепляется. О противоядии в первый раз слышу». Люда стала просить, чтобы им дали направление в Германию, где о противоядии прекрасно осведомлены. Искорёженная тяжёлыми металлами, планово попадающими всем детям страны в кровь, девочка подковыляла к человеку в белом халате и положила голову ему на плечо, ведь руки она поднять не могла. Ника так попросила: «Помоги». Одна на миллион… Она плакала белыми слезами, но, наверное, не всем ведом язык немых…
После пережитого Никина мама закалена, как металл. Теперь Люда Михалёва говорит так:
— Надо быть очень осторожным и ничему не доверять.
Теперь она даже не просит, потому что заранее знает, что может услышать в ответ. Своей историей она просто хочет предостеречь тех, кто занесён в список потенциальных жертв вакцин, и родителей этих жертв. Поэтому за Михалёвых попрошу я: на антидот талия, который разработали и применяют в Мюнхенской университетской клинике, им нужно 16 тысяч евро.
Нике необходимо помочь. Потому что мы все в этом списке.
В 1994 г. той единственной на миллион стала Ника Михалёва.
— БЕРЕГИТЕСЬ, — вместо приветствия говорит Люда Михалёва, седая мама 12-летней Ники. — Это касается и вас!
Я тяну к девочке руку и говорю: «Привет», а Люда Михалёва предупреждает: «Она вас не слышит. И не говорит. И руки дать не может… Но она всё понимает».
Люда про себя говорит: я 10 лет как солдат на посту. Про Нику — заживо похороненная. Про людей в белых халатах — могильщики. Про свою трагедию — детектив. Про то, чем она занималась последние 10 лет, — расследование. Как и почему убивали её дочь. «Следы преступления ищи у ребёнка в крови…» Она говорит о демографической диверсии и знает о прививках уже, пожалуй, больше, чем какой-нибудь профессор. «Берегитесь!» — кричит она. А её дочь сидит на ковре и бьёт ладошкой по голове. «Больно, мама», — читает Люда сигнал немой дочки.
Можно найти аргументы за и против прививок, но сегодня речь не об этом. Сегодня — только о Нике.
Нику ещё можно спасти.
Имя убийц известно
ВЕРОНИКА Михалёва родилась «идеально здоровым ребёнком — без единого замечания». Так записано в амбулаторной карте.
В первый год жизни ей сделали 11 прививок. В 6 месяцев она начала говорить. «Чапка» — собаке, «алё-алё», «морковка».
На второй год Ника бегала, смеялась и танцевала. На плёнке с домашним видео — единственном свидетельстве того времени — она кружится в жёлтом платьице.
На третий год Вероника Михалёва стала немой, глухой и лежачей.
— Вирусы и консерванты, из которых состоит вакцина, первые три года ведут себя по накопительной, затаившись. А потом дают мощный залп. Ребёнок у меня лежал, как тряпка. Всё это время Ника ходила под Богом, заражённая вирусом кори…
Эти цифры Люда Михалёва, художник по профессии и солдат по жизни, вырывала у медицинских чинов с боем и через года. Ведь невропатолог сказала, что у Ники — органическое поражение нервной системы, то есть она родилась уже такой. А педиатры сказали, что «эту мумию» лучше сразу отдать в Дом ребёнка. Но Люда Михалёва ответила, что она выяснит, что отравляет дочь, и вылечит её, а папку с отписками передаст в прокуратуру.
Так оно и вышло. Папка — в прокуратуре. Имя убийц известно. Талий, ртуть, свинец. Тяжёлые металлы, входящие в состав прививочных консервантов, которые придерживают иммунитет ребёнка, пока вирус провоцирует рост антител. Считается, что они выходят из организма через 2 недели, иммунитет восстанавливается и привитая болячка капитулирует.
Предельные дозы концентрации ртути и свинца и в полтора раза превышающая допустимую норму доза талия были обнаружены в крови Вероники Михалёвой через 8 лет.
Всё это время она плакала — и на щеках оставались белые потёки, как у её мамы — чёрные от туши. Вероника Михалёва плакала солями тяжёлых металлов.
Противоядие изобрели немцы
ЕЁ СЕДОЙ маме оставалось одно: найти способ вывести яд из Вероники, за недолгие годы превративший ребёнка в инвалида. Окислы металлов, как птицы по веткам, расселись по всем ответвлениям её нервной системы, обметали внутренние органы, слуховой центр, взяли Нику в плен — и она не может выпустить на волю слово, обнять маму, услышать хоть звук… Только невесёлая улыбка кривит Никин рот, когда она пытается улыбнуться.
— Она замороженная, как из холодильника. А по ночам её мучает удушье, и каждую ночь я по часу делаю ей массаж, чтобы она дышала и спала. А потом начинается день. И каждый день — это Голгофа, потому что я знаю, чем это может закончиться.
Люда Михалёва нашла тот самый способ. По телевизору она увидела фильм про человека, который, после того как конкуренты отравили его блинами с талием, 10 лет пролежал с такими же симптомами, как у её дочери. Бизнесмен, пусть и бывший, смог поехать в Германию, где ещё в 2001 г. изобрели противоядие, и вернулся здоровым. «Представляете, мы говорили с ним по телефону! Он разговаривает!» Люда с Никой помчалась к токсикологам. Человек, от которого всё зависело, ответил категорически тем же тоном, что отвечали Люде и много раз прежде. «Талий не расщепляется. О противоядии в первый раз слышу». Люда стала просить, чтобы им дали направление в Германию, где о противоядии прекрасно осведомлены. Искорёженная тяжёлыми металлами, планово попадающими всем детям страны в кровь, девочка подковыляла к человеку в белом халате и положила голову ему на плечо, ведь руки она поднять не могла. Ника так попросила: «Помоги». Одна на миллион… Она плакала белыми слезами, но, наверное, не всем ведом язык немых…
После пережитого Никина мама закалена, как металл. Теперь Люда Михалёва говорит так:
— Надо быть очень осторожным и ничему не доверять.
Теперь она даже не просит, потому что заранее знает, что может услышать в ответ. Своей историей она просто хочет предостеречь тех, кто занесён в список потенциальных жертв вакцин, и родителей этих жертв. Поэтому за Михалёвых попрошу я: на антидот талия, который разработали и применяют в Мюнхенской университетской клинике, им нужно 16 тысяч евро.
Нике необходимо помочь. Потому что мы все в этом списке.